Fлеш.ка
В то утро Лидия поругалась со своим мужем. Это была, конечно же, не первая их ссора, но сегодня она чувствовала себя особенно правой и испытывала странное удовольствие от того, что вылила на мужа свой гнев и неудовлетворённость жизнью, полной повседневных забот и неурядиц. Причина, по которой разгорелась ссора, была не такой уж и важной – протекающий кран.
Однако, как тонкая рыболовная леска и маленький крючок тянут за собой огромную щуку, так и протекающий кран повлек за собой целый ворох Лидиных обид на мужа и жизнь.
Да, немало грубых слов наговорила она в тот день, но разве не справедливы были её обвинения? И как посмел он, виновный во всех её бедах, ещё говорить о том, что христианка должна быть кроткой и смиренной. Вот пускай бы починил сначала кран, а потом уже рассуждал бы!
Давно уже закрылась дверь за ушедшим на работу мужем, но Лида все еще с возмущением вспоминала весь утренний разговор, ожесточённо шинкуя капусту для борща.
Неожиданно в комнате раздалась трель телефонного звонка. Продолжая недовольно ворчать себе под нос и на ходу вытирая руки об фартук, Лида подошла к телефону и с уверенностью, что это муж, недовольно бросила:
- Слушаю.
Но это оказался не муж. Голос в трубке был незнаком и неприятно официален.
- Здравствуйте, вам звонят из 5-й городской больницы. Кем вы приходитесь Осипову Михаилу?
- Жена я ему, - робко ответила Лида, чувствуя, как холодеют руки. И уже более громко с ноткой истерики в голосе продолжила: - Что случилось?!
- Ваш муж в очень тяжёлом состоянии. Приезжайте, врач всё объяснит.
- Но что с ним?
- Врач всё объяснит вам. Приезжайте, – повторил голос, и в трубке раздались короткие гудки.
Позже Лида не могла вспомнить ни того, как лихорадочно одевалась, ни как добиралась до больницы в совершенно незнакомый район города, ни какие слова шептала в горячей молитве, но вот мысли, тревожно бившиеся внутри её головы, она запомнила надолго.
- Зачем? Зачем я только ругалась с ним? Зачем говорила столько грубостей? А вдруг он умрёт? Вдруг эти обвинения были последними моими словами, которые я сказала ему? - думала она.
Лида вспоминала их молодость, чудесную пору влюблённости и восхищения, которая как-то незаметно уступила место обыденности и неудовлетворённости жизнью. Раньше в её жизни не было такой беды, как протекающий кран. Это просто не было бедой. Такие размышления незаметно последовали за мыслью о том, как милостив и благ Господь, создавший и оберегающий их семью. За мыслью о том, какое чудо – быть вместе. Что же изменилось?
- И чего это я на него так взъелась? – c раскаянием думала Лида, одиноко стоя в мрачноватом полуподвале реанимации в ожидании врача.
– Всё равно ведь он бы его починил, ну пусть не сегодня, что с этого? Разве стоило это того, что я ему наговорила? Ведь он любит меня. И… я ведь тоже его люблю! – удивлённо закончила Лида. Это было как бы само собой разумеющимся и в то же время таким странным…
Робко, неуверенно коснулась Лида мыслью этого, казалось бы, забытого, погребённого под заботами чувства и поняла, что оно ещё живо. Да, живо!
- Вы жена Осипова? – прервал её размышления низкий мужской голос.
Очнувшись, Лидия увидела перед собой невысокого коренастого мужчину в белом халате и шапочке.
- Я – Валентин Михалыч, дежурный врач. У вашего мужа довольно запущенная форма цирроза печени и…
- Запущенная форма чего?!
- Алкогольного цирроза печени. Не перебивайте, я вам сейчас дам список лекарств, которые вам нужны для…
- Но мой муж христианин, он вообще не пьёт! – снова перебила врача изумлённая Лида.
- Женщина! Я не знаю, какой там христианин ваш муж и какие сказки он вам рассказывал, но я знаю, что у него алкогольный цирроз, – начал раздражаться Валентин Михалыч. – Пойдёмте, можете на него взглянуть.
Пройдя по низковатому, густо пахнущему хлоркой коридору, они вошли в небольшую, на удивление, светлую палату.
- Вот он, – мотнул головой врач, указывая на лежащего под капельницей абсолютно незнакомого мужчину с осунувшимся лицом.
- Это не он, это не мой муж, – прошептала Лида, оторопело глядя на незнакомца. И, неожиданно вскрикнув, вдруг бросилась вон из палаты.
- Стойте! А как же его документы?! – растерянно крикнул ей вдогонку Валентин Михалыч, но Лида и не думала возвращаться.
Вообще-то, она была женщиной рассудительной, и вот так сбежать, ничего не выяснив, было не в её правилах… Но сейчас, когда она получила возможность успеть сказать мужу о своей любви, успеть попросить прощения, Лида не хотела тратить время на пустяки.
Ехать домой и там ждать ещё несколько часов, терзаясь страхом, что с ним, и правда, что-то случилось, показалось бедной женщине слишком невыносимым, и она отправилась прямо к нему на работу.
***
- Что случилось? Мне сказали, у тебя что-то срочное, – встревожено спросил Михаил, спустившись к ожидающей на проходной Лиде.
- Да, я… – на секунду Лиде стало как-то стыдно и неловко говорить то, что задумала, и она даже хотела солгать, придумать что-то важное, с чем она могла бы прийти сюда… Но воспоминание о недавнем страхе, болью обжегшее сердце, не дало молчать.
- Миша, я… люблю тебя… – и уже не в силах остановиться, – Миша, Мишенька, я так тебя люблю! Прости меня за всё! И что накричала, и что…
- Тише, тише, не плачь, – улыбнулся муж, крепко прижимая к себе свою маленькую, упрямую, ворчливую жену – самую прекрасную и любимую женщину на свете!..
