Успешный мужчина глазами женщин

[riff24]

а что- свежая идея: на первой встрече выпить водки без затей и намеков...

[Paralax]

С милым рай в шалаше. Согласен с этим выражением. Мне кажется, оно не подходит тем, кто не привык полагаться на себя, и любит перекладывать ответственность на других.

[gala300]

С милым рай в шалаше. Согласен с этим выражением. Мне кажется, оно не подходит тем, кто не привык полагаться на себя, и любит перекладывать ответственность на других.

 

С мужской точки зрения да. Поскольку в настоящее время мы находимся всё таки в шалаше на Земле пока еще, не в Раю на себя женщина конечно возможно и расчитывает, но конечно не каждая, НО...когда будут дети...всё таки , прийдется , скорее всего расчитывать или переложить ответственность хотя бы не много...

Я так поняла, уважаемые мужчины, Вас больше привлекает ( исходя из информации в других ветках ) образ обычной женщины, не карьеристки, не бизнесс леди, не стервы.

А может ли в нашей повседневной жизни обычная женщина полагаться только на себя?

Это вопрос к мужчинам.

Вам же нравятся слабые женщины, на слабые плечи которых вряд ли можно взгромоздить весь груз нашего повседневного бытия. Вы же хотите быть на пол ступени хотя бы выше, умнее, значительнее, помогать ей....или я ошибаюсь?

[riff24]

<!--quoteo(post=489441:date=29.9.2009, 13:56:name=Paralax)--><div class='quotetop'>Цитата(Paralax @ 29.9.2009, 13:56) <a href="index.php?act=findpost&pid=489441"><{POST_SNAPBACK}></a></div><div class='quotemain'><!--quotec-->С милым рай в шалаше. Согласен с этим выражением. Мне кажется, оно не подходит тем, кто не привык полагаться на себя, и любит перекладывать ответственность на других.<!--QuoteEnd--></div><!--QuoteEEnd-->

 

С мужской точки зрения да. Поскольку в настоящее время мы находимся всё таки в шалаше на Земле пока еще, не в Раю на себя женщина конечно возможно и расчитывает, но конечно не каждая, НО...когда будут дети...всё таки , прийдется , скорее всего расчитывать или переложить ответственность хотя бы не много...

Я так поняла, уважаемые мужчины, Вас больше привлекает ( исходя из информации в других ветках ) образ обычной женщины, не карьеристки, не бизнесс леди, не стервы.

А может ли в нашей повседневной жизни обычная женщина полагаться только на себя?

Это вопрос к мужчинам.

Вам же нравятся слабые женщины, на слабые плечи которых вряд ли можно взгромоздить весь груз нашего повседневного бытия. Вы же хотите быть на пол ступени хотя бы выше, умнее, значительнее, помогать ей....или я ошибаюсь?

слабая женщина способная тянуть груз бытия-это вовсе не слабый человек. Не стоит путать с внутреней недоразвитостью и инфантилизмом.

 

простой бытовой пример: стирка как исконно женское дело, являлась до середины 20в мощным связующим семью средством. Нынче-полный дом автоматики, в т.ч. стиральная машина -приобретена как правило мужем, порошки и пр.-имже, если ломается- обслуживание на нем.... Но слабые женщины неизменно выкладывают сей козырь при любом конфликте-я стираю, готовлю... Адекватнее хотелосьбы, современее... хотя все эти разговоры не излечат исконную проблемму-нет любви, а бытовая связка уже слабая, практические навыки на нуле, умственное развитие зависло между кул-гел и космополитеном.

А амбиции как у Елены Прекрасной и Василисы Премудрой вкупе взятых.

Изменено 17 октября, 2009 пользователем riff24

[dolce_amaro]

слабая женщина способная тянуть груз бытия-это вовсе не слабый человек. Не стоит путать с внутреней недоразвитостью и инфантилизмом.

 

простой бытовой пример: стирка как исконно женское дело, являлась до середины 20в мощным связующим семью средством. Нынче-полный дом автоматики, в т.ч. стиральная машина -приобретена как правило мужем, порошки и пр.-имже, если ломается- обслуживание на нем.... Но слабые женщины неизменно выкладывают сей козырь при любом конфликте-я стираю, готовлю... Адекватнее хотелосьбы, современее... хотя все эти разговоры не излечат исконную проблемму-нет любви, а бытовая связка уже слабая, практические навыки на нуле, умственное развитие зависло между кул-гел и космополитеном.

А амбиции как у Елены Прекрасной и Василисы Премудрой вкупе взятых.

 

riff24, вы все-таки очень пессимистично настроены, хотя в ваших словах правда, несомненно есть.

 

Однако, нередко слабые женщины сами вынуждены покупать и порошок и машинку стиральную. Бывает такое достаточно часто. Ни в коей мере не хочу обвинять мужчин - даже сильные мужчины могут оказаться без работы или в глубоком кризисе. Но вот в чем вы правы, так это в том, что без чувсвта - ничто вместе не удержит.

 

А вообще по теме:

 

Знала я одного мальчика года четыре назад. Ему тогда было 23 года, и он очень хотел завести девушку (как я могу заметить всех молодых мужчин терзает это чувство). Все, кто с ним был знаком, все знали об этом его желании. Его спрашивали "какую" - он отвечал "любую". И при этом совершенно искренне отвечал. К женщинам он относился очень трепетно и нежно. А на него при этом девушки внимания не обращали - совершенно. Как будто пустое место.

 

Я видела как он на первое свидание сходил, как волновался, как переживал, когда его та девушка почти сразу бросила.

 

Через два года у него дела пошли в гору, быстро проскочил по карьерной лестнице, купил машину.

 

И девушки стали сами с ним знакомиться, стараться завязать отношения.

 

А вот он их презирал столь же искренне, как раньше боготворил.

 

Нам женщинам иногда стоит задумываться над тем, как нашеотноешние меняет мужчин. Иногда лучше смотреть не на машину и "подарки", а на самого мужчину.

[riff24]

ну такие крайности не для нас, я вовсе не хочу всех ровнять под одну гребенку, хотя некотрые усреднения всеже бросаются в глаза. Жизнь существенно изменилась, мужчины и женщины больше не нуждаются друг в друге для обеспечения нормального быта, соответсвенно значение человеческих качеств возрастает для совместной жизни- а вот тут прогресс слабый.( вертится термин регресс) я скорее циник а не писимист

[dolce_amaro]

Регресс - наверное, правильный термин. В мире за последние несколько десятилетий семейные отношения у "белого человека" вообще оказались в глубоком кризисе. С другой стороны, сопутсвующие этому процессы: снижение рождаемости, снижение общего числа детей.

 

Вообще, интересную мысль слышала, что для того, чтобы мужчина и женщина жили в браке счастливо долгие годы нужно соотвествующее воспитание. Которое просто в развитых странах перестали давать детям. Чтобы мальчик вырос в отца, мужа и мужчину - его должны и соотвественно восспитать. ЧТобы девочка выросла в женщину, жену и мать - также требуется воспитание.

 

Наверное, тут есть доля истины, так что про семейные отношения вы правы. Жалко..

[Papricorn]

а еще там гомосексуалисты, арабы плодятся и негров бьют.

докажите мне, что там все так плохо?

[dolce_amaro]

а еще там гомосексуалисты, арабы плодятся и негров бьют.

докажите мне, что там все так плохо?

 

Тема не об этом, вам не кажется? Откройте соотвествующую тему, или пишите в личные сообщения.

[riff24]

кстати-а как плодятся гомосексуалисты?

[dolce_amaro]

кстати-а как плодятся гомосексуалисты?

 

Это я думаю у вас мужчин надо спрашивать. Они в своей физиологии должны лучше разбираться.

 

Хотя меня тоже этот вопрос интересовал всегда.

[riff24]

а лесбиянки-это не гомики?

[dolce_amaro]

а лесбиянки-это не гомики?

 

Задумалась... Действительно, гомосексуалистами считаются и те, и те.

Но проблемы это не снимает.

 

Только усугубляет, потому что теперь точно никто не знает как они размножаются.

Изменено 27 ноября, 2009 пользователем dolce_amaro

[Paralax]

Регрессом также считаю то, что мужчин теперь востпитывают исключительно женщины. Женщины, к сожалению, не способствуют воспитанию в будущих мужчинах волевых качеств. Папы же в большинстве своём стараются оставаться в стороне от воспитания своего же полокоения, так как воспитание детей в наших странах традиционно стало считаться не мужским занятием (в отличие от Кавказа, например) Воспитатель детского сада у нас редко является успешным мужчиной в глазах женшин.

[natik-09]

Мне кажется, что в разном возрасте - различное понятие успеха.привожу часть текста из книг ОШО "Зрелость"

Фактически, жизнь человека не следует делить на детство, молодость, старость – это не очень научно, потому что каждые семь лет начинается новый возраст, предпринимается новый шаг.

 

В первые семь лет центр тяжести ребенка находится в нем самом, как будто он является центром всего мира. Вся семья движется вокруг него. Любая его потребность немедленно удовлетворяется, в противном случае он впадает в ярость, гнев, бешенство. Он живет как император, настоящий император... мать, отец – все они слуги, и вся семья существует только для него. И конечно, он думает, что так и со всем остальным миром. Луна восходит для него, солнце встает для него, времена года меняются ради него. Семь лет ребенок остается абсолютно эгоистичным, центрированным в себе. Если спросить психологов, они скажут, что семь лет ребенок остается мастурбативным, удовлетворенным самим собой. Ему ничего не нужно, никто не нужен. Он чувствует себя законченным.

 

Через семь лет – прорыв. Ребенок больше не центрирован в себе; он становится в буквальном смысле эксцентричным. Слово «эксцентричный» означает – «вышедший из центра». Он движется к другим. Другой становится важным явлением – друзья, компании... Теперь он не настолько погружен в самого себя; его интересует другой, больший мир. Он входит в приключение узнавания, кто такой «другой». Начинается исследование.

 

После седьмого года ребенок становится великим спрашивающим. Он подвергает сомнению все. Он становится великим скептиком – из-за своего исследования. Он задает миллионы вопросов. Он до смерти надоедает родителям, он становится головной болью. Его интересует другой, и все на свете попадает в спектр его интереса. Почему деревья зеленые? Почему Бог создал мир? Почему это так? Он начинает становиться все более и более философом – исследование, скептицизм, – он настаивает на том, чтобы вникнуть во все.

 

Он убивает бабочку, чтобы посмотреть, что у нее внутри, он разрушает игрушку, чтобы увидеть, как она устроена, разбивает часы, чтобы посмотреть, что в них тикает и стучит – что происходит внутри? Его начинает интересовать другой – но другой остается того же пола. Его не интересуют девочки. Если других мальчишек интересуют девочки, он считает их нытиками. Девочек не интересуют мальчики. Если какая-то девочка интересуется мальчиками и играет с ними, ее считают «пацанкой», ненормальной, несредней; что-то не так. Эту вторую стадию психоаналитики и психологи называют гомосексуальной.

 

После четырнадцати лет открывается третья дверь. Его больше не интересуют мальчики, девочек больше не интересуют девочки. Они вежливы, но не заинтересованы. Именно поэтому любая дружба, случающаяся между семью и четырнадцатью годами, глубже всего – потому что ум гомосексуален, и никогда больше не случится такой дружбы. Такие друзья остаются друзьями навечно, это такие глубокие узы. Ты подружишься с другими людьми, но это останется только знакомством, не таким глубоким явлением, которое случилось между семью и четырнадцатью годами.

 

Но после четырнадцати лет мальчик не интересуется мальчиками. Если все идет нормально, если он нигде не застрял, он заинтересуется девочками. Теперь он становится гетеросексуальным – он заинтересован не просто в других, но в другом – потому что, когда мальчика интересуют мальчики, другой мальчик может быть «другим», но все же это точно такой же мальчик, не совсем другой. Но когда мальчика начинают интересовать девочки, – теперь его действительно интересует противоположный, настоящий другой. Когда девочку начинают интересовать мальчики, входит мир.

 

Четырнадцать лет это революционный возраст. Секс становится зрелым, человек начинает думать в терминах секса, сексуальные фантазии выходят на первый план в снах. Мальчик становится великим Дон Жуаном, начинает ухаживать. Возникает поэзия, романтика. Он входит в мир.

 

К двадцати одному году – если все идет нормально, и общество не принуждает ребенка к чему-то неестественному, – к двадцати одному году ребенка начинают более интересовать амбиции, чем любовь. Он хочет «роллс-ройс», большой дворец. Он хочет быть успешным, Рокфеллером, премьер-министром. Выходят на первый план амбиции, и вся его забота в том, как преуспеть, как победить в соревновании, как победить в борьбе.

 

Теперь он входит не только в мир природы, но и в мир человечества, на рыночную площадь. Теперь он входит в мир безумия. Теперь на передний план выходит рыночная площадь. Все его существо стремится к рынку – деньги, престиж, власть.

 

Если все идет правильно – как не бывает никогда, потому что я говорю об абсолютно естественном развитии, – к возрасту двадцати восьми лет человек никаким образом не пытается войти в жизнь приключений. С двадцати одного до двадцати восьми лет он живет приключениями; к двадцати восьми годам он становится более бдительным к тому, что желания невозможно удовлетворить. В нем больше понимания того, что многие желания невыполнимы. Если ты дурак, ты будешь за ними гнаться, но люди, которые разумны, в двадцать восемь лет входят в другую дверь. Их начинают интересовать более безопасность и комфорт, чем приключения и амбиции. Они начинают устраиваться. Двадцать восемь лет это конец хиппования.

 

В двадцать восемь лет хиппи становится домовладельцем, революционер перестает быть революционером; они начинают склоняться к оседлой жизни, ищут комфорта, стремятся иметь небольшой счет в банке. Они хотят небольшой, но устроенный дом, уютное место жизни, безопасность, чтобы, по крайней мере, это у них всегда было, – небольшой счет в банке. В районе двадцати

 

восьми лет люди начинают обращаться в страховые компании. Они начинают устраиваться. Теперь бродяга больше не бродяга. Он покупает дом, начинает в нем жить, становится цивилизованным. Слово «цивилизация» происходит от корня смене, гражданин. Теперь он становится частью города, страны, установленного порядка. Он больше не бродяга, не скиталец. Теперь он не поедет в Катманду или в Гоа. Он никуда не поедет – кончено, путешествий с него достаточно; теперь он хочет осесть и немного отдохнуть.

 

К тридцати пяти годам жизненная энергия достигает критической точки. Круг наполовину завершен, и энергия начинает идти на спад. Теперь человека интересуют только безопасность и комфорт, он становится тори, ортодоксом. Его не просто более не интересует революция; он становится антиреволюционным. Теперь он против любых перемен, он – конформист. Он против всех революций; он хочет сохранить статус-кво, потому что он устроился, и если что-то изменится, все расстроится. Теперь он выступает против хиппи, против бунтарей; теперь он хочет по-настоящему стать частью установленного порядка.

 

И это естественно – если все идет правильно, человек не останется хиппи навсегда. Это было фазой, через которую хорошо пройти, но в которой плохо застрять. Это значило бы, что ты застрял в определенной фазе. Хорошо быть гомосексуальным между семью и четырнадцатью годами, но если человек остается гомосексуальным всю жизнь, это значит, что он не вырос, он не взрослый. Нужно прийти в связь с женщиной, это часть жизни. Противоположный пол становится важным, потому что только тогда ты сможешь узнать гармонию противоположностей, конфликт, страдание и экстаз – одновременно агонию и экстаз. Это обучение, необходимое обучение.

 

К тридцати пяти годам человек становится частью традиционного мира. Он начинает верить в традицию, в прошлое, в Веды, в Коран, в Библию. Он абсолютно против перемен, потому что любая перемена означает, что его собственная жизнь будет потревожена; теперь ему есть что терять. Ты не можешь быть за революцию – ты хочешь защитить... Человек уважает закон, суды и правительство. Он больше не анархист; он всецело за правительство, правила, инструкции, дисциплину.

 

К сорока двум годам взрываются всевозможные физические и умственные болезни, потому что теперь жизнь идет на спад. Энергия движется к смерти. Как и в начале – твои энергии увеличивались, и ты становился все более живым, энергичным, сильным – теперь происходит противоположное, и с каждым днем ты слабеешь. Но теперь продолжаются твои привычки. Ты ел достаточно до тридцати пяти лет; если теперь ты будешь продолжать эту привычку, то начнешь набирать вес. Теперь столько еды не нужно. Это было необходимо раньше, но теперь это не нужно, потому что жизнь движется к смерти, ей не нужно такого количества пищи. Если ты продолжаешь наполнять живот как и раньше, случатся всевозможные болезни: высокое кровяное давление, сердечные приступы, бессонница, язва желудка – все это происходит в районе сорока двух лет; сорок один год – это одна из самых опасных точек. Волосы начинают выпадать, седеть. Жизнь превращается в смерть.

 

В возрасте сорока двух лет впервые становится важной религия. Может быть, раньше ты время от времени валял дурака с религией, но теперь впервые религия становится важной – потому что религия глубоко связана со смертью. Теперь приближается смерть, и впервые возникает желание религии.

 

Карл Густав Юнг написал, что всю жизнь он наблюдал, что люди, приходившие к нему в возрасте сорока лет, всегда нуждались

 

в религии. Если они сходили с ума, страдали неврозом или психозом, им нельзя было помочь, если они не становились глубоко укорененными в религии. Им нужна религия; их основная потребность – религия. И если общество нерелигиозно и тебя никогда не учили религии, величайшая трудность случается, когда тебе около сорока двух лет – потому что общество не дает тебе никакого дальнейшего пространства, никакой двери, никакого измерения.

 

Общество было хорошо, когда тебе было четырнадцать лет, потому что общество дает достаточно секса – все общество сексуально; кажется, секс это единственный товар, скрытый в любом товаре. Если ты хочешь продать десятитонный грузовик, даже в этом случае тебе придется использовать голую женщину. Или зубную пасту – то же самое. Грузовик или зубная паста, неважно: где-то на заднем фоне все равно улыбается голая женщина. На самом деле продается эта женщина. Продается не грузовик, не зубная паста, продается женщина. И поскольку женщина, улыбающаяся женщина, продается вместе с зубной пастой, тебе приходится купить и пасту. Везде продается секс.

 

Таким образом, это общество, нерелигиозное общество, хорошо для молодых людей. Но они не останутся молодыми вечно. Когда им исполняется сорок два года, общество оставляет их в вакууме. Теперь они не знают, что делать. Они становятся невротич-ными, потому что не знают, не умеют, их никогда не учили смотреть в лицо смерти. Общество подготовило их для жизни, но никто не учил их, как подготовиться к смерти. Для смерти нужно столько же образования, что и для жизни.

 

Если бы мне позволили поступить по-своему, я разделил бы университеты на две части: одна для молодых людей, другая для старых. Молодые люди приходили бы, чтобы научиться искусству жизни – сексу, амбициям, борьбе. Тогда, когда они стали бы старше и достигли точки сорока двух лет, они снова приходили бы, чтобы учиться смерти, Богу, медитации – потому что теперь старые университеты не смогут им помочь. Им нужно новое образование, новая дисциплина, чтобы они могли укорениться в новой фазе, случающейся с ними.

 

Общество оставляет их в промежутке; именно поэтому на Западе так много умственных болезней. На Востоке их не так много. Почему? – потому что Восток дает некоторое образование в религии. Оно не исчезло полностью; как бы оно ни было фальшиво, ложно, оно все еще есть, оно существует прямо перед носом. Пусть больше не на рыночной площади, не в гуще жизни, пусть в стороне – но храм есть. Пусть на обочине, но он все еще есть. Тебе нужно пройти несколько шагов, и ты можешь в него войти, он есть.

 

На Западе религия больше не является частью жизни. В возрасте около сорока двух лет западный человек переживает психологические проблемы. Случаются тысячи видов неврозов – и язв желудка. Язва желудка это след амбиций. Амбициозный человек обречен на язву желудка: амбиции кусают, едят тебя. Язва желудка это не что иное как поедание самого себя. Ты так напряжен, что начинаешь есть слизистую оболочку собственного желудка. Ты так напряжен, твой желудок так напряжен, что он никогда не расслабляется. Когда напряжен ум, напряжен и желудок.

 

Язва это след амбиций. Если у тебя язва, это показывает, что ты очень успешный человек. Если у тебя нет язвы, ты бедный человек; твоя жизнь была неудачей, ты неудачник. Если у тебя случается первый сердечный приступ в сорок два года, ты добился великого успеха. Наверное, ты, по крайней мере, в кабинете министров, или богатый индустриалист, или известный актер; чем иначе объяснить сердечный приступ? Сердечный приступ – это определение успеха.

 

У всех успешных людей случаются сердечные приступы, это неизбежно. Вся их система так обременена токсичными элементами: амбициями, желанием, будущим, завтра, которого никогда не бывает. Ты жил в снах, и теперь твоя система больше не может этого терпеть. И ты остаешься таким напряженным будущим, что это напряжение становится самим твоим стилем жизни. Теперь это глубоко укоренившаяся привычка.

 

В сорок два года снова происходит прорыв. Человек начинает думать о религии, о другом мире. Кажется, жизни с него довольно, и времени остается не так много – как теперь тебе достичь Бога, нирваны, просветления? Отсюда вся теория реинкарнации: «Не бойся. Ты будешь рождаться снова и снова, и колесо жизни будет продолжать вращаться. Не бойся: времени достаточно, остается достаточно вечности – ты можешь достичь».

 

Именно поэтому в Индии родились три религии – джайнизм, буддизм и индуизм, – которые не соглашаются ни в чем, кроме реинкарнации. Такие противоречащие друг другу теории, не соглашающиеся даже об основных положениях Бога, о сущности «я»... но все три соглашаются в том, что касается реинкарнации – наверное, в этом что-то есть. Всем им нужно время, потому что, чтобы достичь брахмана – индуисты называют это брахманом, – понадобится много времени. Это такая великая амбиция, а интерес возникает только в возрасте сорока двух лет. Остается всего двадцать восемь лет.

 

И это только начало интереса. Фактически, в возрасте сорока двух лет ты снова становишься ребенком в мире религии, а остается всего двадцать восемь лет. Кажется, этого времени слишком мало, недостаточно, чтобы достичь таких великих высот – индуисты называют это брахманом. Джайны называют это мокшей, абсолютной свободой от всех прошлых карм. Но тысячи и миллионы жизней случились в прошлом, как тебе с этим справиться за двадцать восемь лет? Как тебе отменить все это прошлое? Прошлое так безгранично, хорошие и плохие кармы – как тебе полностью очиститься от грехов за эти двадцать восемь лет? Это кажется несправедливым! Бог требует слишком многого; это невозможно. Если тебе дается только двадцать восемь лет, ты почувствуешь себя разочарованным. И буддисты, которые не верят ни в Бога, ни в душу – даже они верят в реинкарнацию. Нирвана, последняя пустота, полная пустота... если ты столько жизней остаешься наполненным таким количеством мусора, как тебе освободиться от этого бремени за двадцать восемь лет? Это непосильно; это кажется невозможной задачей. И все они согласились в одном: нужно больше будущего, больше времени.

 

Каковы бы ни были твои амбиции, они требуют времени. А для меня религиозный человек это тот, кому не нужно времени.

 

Он освобожден здесь и сейчас, он достигает брахмана здесь и сейчас, он освобожден, просветлен здесь и сейчас. Религиозному человеку вообще не нужно времени, потому что религия происходит в безвременном мгновении. Она происходит сейчас, она всегда происходит сейчас; она никогда не случалась никак иначе. Она никогда не случалась по-другому.

 

В возрасте сорока двух лет возникает первый порыв, неопределенный, неясный, путанный. Ты даже не осознаешь, что происходит, но начинаешь смотреть на храм с интересом. Иногда по пути, как бы невзначай, ты заходишь в церковь. Иногда – когда у тебя есть время, и ты ничего не делаешь – ты начинаешь заглядывать в Библию, которая всегда собирала пыль на полке. Туманно, не очень ясно, точно как маленький ребенок, движимый невнятным сексуальным импульсом начинает играть со своим половым органом, не зная, что делает. Туманный позыв... Иногда человек сидит один, молча, и внезапно чувствует покой, не зная, что он делает. Иногда он повторяет определенную мантру, услышанную в детстве. Это обычно делала моя старая бабушка: начинала повторять мантру, когда чувствовала себя напряженной. Человек начинает искать гуру, кого-то, кто послужил бы ему проводником. Он принимает посвящение, начинает учить мантру, иногда повторяет ее, снова забывает на несколько дней, снова повторяет... туманный поиск, нащупывание.

 

К сорока девяти годам поиск становится яснее; семь лет требуется на то, чтобы поиск стал ясным. Теперь возникает решительность. Тебя больше не интересуют другие, и если все пошло правильно – и я должен повторить снова, что правильно никогда не бывает, – в возрасте сорока девяти лет мужчину перестают интересовать женщины. Женщину перестают интересовать мужчины – менопауза, сорок девятый год. Мужчине не хочется быть сексуальным. Все это кажется немного детским, немного незрелым.

 

Но общество может заставить... На Востоке люди были против секса и подавляли секс. Когда мальчику четырнадцать лет, они подавляют его секс и хотят продолжать верить, что мальчик еще ребенок, что он не думает о девочках. Может быть, другие мальчики – их всегда можно найти в округе, – но никогда не ваш мальчик; он невинен как ребенок, как ангел. И он выглядит очень невинным, но это не так – он фантазирует. Девочка вошла в его сознание, должна войти, это естественно – и он должен это скрывать. Он начинает мастурбировать, и он должен это скрывать. У него происходят поллюции, и он должен это скрывать.

 

На Востоке мальчик в четырнадцать лет становится виноватым. Происходит что-то неправильное – и только с ним, потому что он не знает, что все остальные делают то же самое. От него столько ожидают – он должен оставаться ангелом, девственным, не думать о девочках, даже не видеть о них снов. Но они его начинают интересовать – общество подавляет его.

 

На Западе это подавление исчезло, но пришло другое – и это нужно понять, потому что у меня такое чувство, что общество никогда не может быть не подавляющим.

 

Если оно отбрасывает одно подавление, немедленно начинается другое. Теперь на Западе подавление происходит в возрасте около сорока девяти лет: людей принуждают оставаться в сексе, потому что все учение говорит: «Что ты делаешь? – мужчина может оставаться сексуально дееспособным до девяноста лет!» Это говорят великие ав-

 

торитеты. И если ты способен, но не заинтересован, ты начинаешь чувствовать себя виноватым. В возрасте сорока девяти лет мужчина начинает чувствовать себя виноватым в том, что он не занимается любовью столько, сколько должен.

 

И есть учителя, которые продолжают учить: «Это ерунда. Ты можешь заниматься любовью, ты можешь заниматься любовью до девяноста лет. Продолжай заниматься любовью». И они говорят, что если ты не занимаешься любовью, то теряешь потенцию; если ты продолжаешь, органы продолжают действовать. Если ты остановишься, они перестанут действовать, а как только прекратится секс, твоя жизненная энергия кончится, и ты скоро умрешь. Если муж останавливается, на него нападет жена: «Что ты делаешь?» Если останавливается жена, на нее нападает муж: «Это против психологии, это может создать какое-то извращение».

 

На Востоке мы сделали одну глупость, и на Западе в древние времена делали то же самое. Против религии было, если четырнадцатилетний ребенок был сексуально зрелым – что происходит естественно. Ребенок ничего не может сделать, это за пределами его контроля. Что он может сделать? Как ему быть? Все учения о безбрачии в возрасте четырнадцати лет глупы, вы подавляете этого человека. Но все старые авторитеты, традиции, гуру, старые психологи и религиозные люди – все они против секса. Ребенок был подавлен, возникло чувство вины. Естественное не позволено.

 

Теперь происходит противоположное, с другой стороны. В возрасте сорока девяти лет психологи принуждают людей продолжать заниматься любовью; иначе ты потеряешь жизнь. В возрасте сорока девяти лет... как в четырнадцать лет

 

секс возникает, в сорок девять лет он естественно убывает. Так должно быть, потому что каждый цикл должен быть завершен.

 

Именно поэтому в Индии решили, что в пятьдесят лет человек должен начать становиться ваипрастхом, начать обращаться глазами в сторону леса, а спиной – к рыночной площади. Ван-прастх – красивое слово; оно обозначает человека, который начинает смотреть в сторону Гималаев, в сторону леса. Теперь он поворачивается спиной к жизни, амбициям, желаниям и всему остальному – кончено. Он начинает двигаться к одиночеству, к тому, чтобы быть самим собой.

 

До этого жизнь была слишком напряженной, и он не мог быть один; нужно было выполнять обязанности, растить детей. Теперь они стали взрослыми. Они женились – к тому времени, как тебе сорок девять лет, дети женятся, устраивают свою жизнь. Они больше не хиппи, они, наверное, приближаются к двадцати восьми годам. Они устроят свою жизнь – ты можешь перестать устраиваться. Теперь ты можешь уйти из дома, стать бездомным. В возрасте сорока девяти лет человек должен начать смотреть в сторону леса, двигаться вовнутрь, становиться интровертным, становиться все более медитативным и молитвенным.

 

В пятьдесят шесть лет снова происходит перемена, революция. Теперь недостаточно смотреть на Гималаи; человек должен отправиться в путешествие, тронуться в путь. Жизнь заканчивается, смерть подходит ближе. В сорок девять лет человек теряет интерес к сексу. В пятьдесят шесть лет он должен потерять интерес к другим, к обществу, к социальным формальностям, к клубу. В пятьдесят шесть лет он должен устраниться из всех Ротари и Львов; теперь это выглядит глупо, инфантильно. Ходить в Ротари-клуб или Клуб Львов и смотреть на всех этих людей, наряженных в галстуки, – это кажется незрелым, инфантильным. Что они делают? Львы – само название глупо. Для маленького ребенка это хорошо – теперь для детей есть клубы «Львят», а для женщин – клубы «Львиц». Для львят это совершенно нормально, но для львов и львиц?.. Это показывает, что эти умы посредственны.

 

В пятьдесят шесть лет человек должен быть таким зрелым, чтобы высвободиться из всех социальных хитросплетений. Кончено! Человек жил достаточно, достаточно многому научился; теперь он благодарит каждого и уходит из этого. Пятьдесят шесть лет это время, когда человек должен естественным образом стать санньясином. Он должен принять санньясу, отречься, это естественно – как только ты входишь, ты должен отречься. У жизни должен быть вход и должен быть выход; иначе она тебя задушит. Если ты входишь и не можешь выйти, это тебя душит, удерживает в агонии. Есть выход, и это санньяса- ты выходишь из общества. В пятьдесят шесть лет тебя не интересуют даже другие.

 

К шестидесяти трем годам ты снова становишься как ребенок, которого интересует только он сам. Это и есть медитация – двигаться вовнутрь, как будто все остальное отпало и только ты существуешь. Снова ты становишься ребенком – конечно, очень обогащенным жизнью, очень зрелым, понимающим, с великим разумом. Теперь ты снова становишься невинным. Ты начинаешь двигаться вовнутрь. Осталось только семь лет, ты должен подготовиться к смерти. Ты должен быть готов умереть.

 

А что такое готовность умереть? Умереть в готовности – значит умереть празднично. Умереть счастливо, радостно, умереть с энтузиазмом, приветствуя это, – значит быть готовым. Бог дал тебе возможность учиться, быть, и ты научился. Теперь тебе хочется отдохнуть. Теперь тебе хочется прийти домой. Это было просто временным пребыванием. Ты бродил в незнакомой стране, жил с незнакомыми людьми, любил незнакомцев и многому научился. Теперь пришло время: принц должен вернуться в свое королевство.

 

Шестьдесят три года это возраст, когда человек становится совершенно погруженным в себя. Вся энергия движется вовнутрь и снова вовнутрь, обращается вовнутрь. Ты становишься кругом энергии, никуда не идущей. Все более молчаливый, все более становясь самим собой, оставаясь совершенно независимым от всего, что тебя окружает. Энергия мало-помалу убывает.

 

К семидесяти годам ты готов. И если ты следовал естественному ритму, как раз перед смертью – за девять месяцев до смерти – ты осознаешь, что смерть приближается. Как ребенок должен пройти девять месяцев в утробе матери, полностью, неизменно повторяется тот же цикл. К тому времени как придет смерть, за девять месяцев ты это осознаешь. Теперь ты снова входишь в утробу. Эта утроба больше не в матери, эта утроба – внутри тебя.