Россия впервые с 1998 года начала занимать деньги за рубежом. Правительство предложило западным инвесторам гособлигации на сумму $5,5 млрд, которые те покупали нарасхват. Эксперты опасаются, что теперь российские чиновники начнут требовать увеличения расходов из бюджета на разные бессмысленные проекты.В четверг 22 апреля Россия выпустила два разных типа облигаций. Суверенные евробонды сроком на 5 лет на сумму $2 млрд под 3,741% годовых и 10-летние облигации на сумму $3,5 млрд под 5,082%, сообщает Bloomberg.
Никто не мог предположить
Ставка по российским обязательствам определялась на основе доходности казначейских обязательств США (US Treasuries), наиболее популярных среди инвесторов всего мира. Превышение (так называемый спред) к доходности 5-летних US Treasuries составило 1,25 процентных пункта, по десятилетним – 1,35 процентных пункта.
Столь низкая по российским меркам ставка в глазах западных инвесторов выглядела наоборот весьма привлекательно – ведь в США и Европе ставки сейчас на минимальных уровях, а всем хочется заработать побольше. На вечер среды спрос со стороны инвесторов на суверенные евробонды России превысил $25 млрд. Организаторами размещения выступили "ВТБ Капитал", банки Barclays, Citi и Credit Suisse.
«Никто не мог предположить, что Россия сможет продать долги на таких низких уровнях ставки», – цитирует агентство Bloomberg Владимира Герсамия из Fortis Investments. По его словам, полтора года назад все аналитики считали, что облигации развивающихся стран «как класс активов мертвы».
Нефть и Греция нам помогли
«Россия размещает евробонды в довольно удачный период: цены на сырье высокие, а ставки в развитых странах низкие», – сказал начальник отдела портфельных инвестиций инвесткомпании «Грандис Капитал» Дмитрий Иванов. По его мнению, долговые проблемы европейских стран, например, Греции, подталкивают многих инвесторов пересмотреть свое отношение к оценке страновых рисков, ориентируясь не только на пресловутые рейтинги. «В такой ситуации Россия, безусловно, является хорошей альтернативой», – полагает эксперт.
По словам главы Центра макроэкономических исследований Сбербанка Ксении Юдаевой, сейчас в мире довольно много ликвидности и большой спрос на квази-безрисковые активы. «Российские облигации при нашем низком уровне долга выглядят очень хорошим, в этом смысле, инструментом», – полагает экономист.
Кроме того, дополнительным «бонусом» стала текущая ситуация в российской экономике. «Россия сейчас себя показывает достаточно неплохо с экономической точки зрения. По формальным признакам страна растет, долг по отношению к ВВП не значимый, поэтому спреды низкие. Следствием этого и стал большой спрос на российские бумаги», – комментирует главный экономист «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков.
В презентации, которая была представлена инвесторам в ходе роуд-шоу, указывается, что что за прошедшие десять лет основные показатели России существенно улучшились. Существенно повысились все суверенные рейтинги страны до инвестиционного уровня. ВВП России, начиная с 1999 года, увеличился в 6,5 раз с $196 млрд до $1290 млрд в 2009 году. Инфляция упала с 36,5% до 8,8%. Международные резервы увеличились в 35 раз – с $12,5 млрд до $439 млрд. Государственный внешний долг сократился с 89,2% к ВВП до 2,9%.
Goldman Sachs не помешал
Ажиотаж вокруг российских бондов позволил разметить бумаги под небольшой процент, хотя эксперты опасались, что скандал с банком Goldman Sachs приведет к необходимости платить дополнительную «риск премию». В минувшую пятницу американская Комиссия по ценным бумагам (SEC) подала иск в суд южного округа Нью-Йорка к Goldman Sachs, обвинив его в мошенничестве. Это привело к небольшой панике на всех мировых рынках, в том числе к повышению ставок по российским долгам, которые, как раз в пятницу, находились на историческом минимуме – 4,77%.
«Безусловно, история с Goldman Sachs чьи-то аппетиты умерила, но говорить о том, что она спутала карты и развернула тренд – нельзя», – отмечает руководитель управления инвестиционной стратегии компании «ВТБ Капитал» Иван Иванченко.
По данным фонда EPFR Global, опубликованным 12 апреля, доля российских долговых обязательств в портфелях фондов облигаций развивающихся рынков сократилась по сравнению с прошлым годом более чем вдвое до 8,82%, что является минимумом с начала отслеживания этих данных в 2002 году.
Не только для бюджета
Иван Иванченко из «ВТБ Капитал» считает, что правительство, занимая за границей, решает не сиюминутные проблемы с бюджетом, а стратегические. «Размещение было необходимо, чтобы показать всему миру, на какому уровне находятся ставки по российским долгам", – говорит эксперт. Это поможет определять ставки по зарубежным заимствованиям для всех остальных российских компаний. Если Россия может занимать так не дорого, то и ее компании смогут занимать дешевле, чем сейчас.
«Если бы мне кто-то три года назад сказал, что Россия будет размещать на Западе бумаги для того, чтобы финансировать бюджетный дефицит при нефти в $85 за баррель – это выглядело бы полным абсурдом», – сказал Гавриленков.
В нынешнем прогнозе дефицита бюджета (6,8% в 2010 года) была заложена цена на нефть на уровне $58 за баррель. Исходя из этой цифр, Минфин подсчитал размер доходов и пришел к выводу, что дефицит бюджета составит 2,9 трлн рублей. Однако с учетом текущих цен на нефть на уровне $80-85 за баррель дефицит бюджета может быть гораздо ниже. Гавиленков не исключает, что дефицит не превысит триллиона рублей, а эта сумма полностью покрывается средствами Резервного фонда.
Согласно закону о бюджете на 2010 год, объем заимствований России на внешнем рынке запланирован в размере $17,8 млрд. Однако Минфине недавно заявил, что весь этот объем вряд ли понадобится.
Спасти "нефтяную кубышку"
Тем не менее, Ксения Юдаева из Сбербанка полагает, что в текущей экономической ситуации России нужны дополнительные средства для финансирования дефицита бюджета. «Удастся сэкономить деньги из Резервного фонда, что, на мой взгляд очень правильно», – подчеркнула экономист. По ее мнение, сохранение денег в Резервном фонде будет во многом зависеть от того, насколько успешно Россия разместится, и какие еще долги будет выпускать.
Евгений Гавриленков из "Тройки Диалог" интерес к долгам России объясняет на примере вполне жизненной ситуации. «Взять любой банк: он будет навязывать вам кредит, если у вас есть деньги. То же самое происходит и на макроэкономическом уровне: когда у страны нет денег, то и кредитовать желающих найдется немного», – говорит экономист.
«Если копилка опустеет, то России придется занимать дороже, но для этого должна кардинально ухудшиться конъюнктура на сырьевых рынках», – согласен с Юдаевой Дмитрий Иванов из «Грандис Капитал».
По мнению Ивана Иванченко из "ВТБ Капитал", экономика России остается "деривативом (то есть производным инструментом) на нефть". «Если нефть будет дорогая, нам будет хорошо, если дешевая – плохо. И отсюда создание всех этих гигантских резервов», – поясняет эксперт.
Госкорпорации уже облизываются
Евгений Гавриленков уверен, что рост внешних долгов при пустеющей копилке может обернуться для России новыми проблемами. «Как только все поймут, что Россия уже не сможет сбалансировать бюджет при $100-120 за баррель, это вызовет очередные девальвационные ожидания, нам придется корректировать валютный курс, что отразится на стоимости новых заимствований», – пояснил экономист.
Он опасается, что удачное размещение вызовет у чиновников желание расходовать больше. По словам Гавриленкова, как только появится больше денег, сразу начнут раздаваться голоса из разных министерств и госкорпораций о том, что надо строить нано-города, диверсифицировать экономику, и так далее. "А получится тоже самое, что и с беспилотными летательными аппаратами, в строительство которых инвестировали 5 млрд рублей, а в итоге 15 штук закупаем у Израиля», – напомнил экономист.
Источник: gzt.ru
Михаил Задорнов: «Макроэкономическая ситуация в России вызывает очень большую тревогу»
Глава банка ВТБ 24, бывший министр финансов России Михаил Задорнов считает, что российское правительство идет по неверному пути: оно пытается вернуться к модели развития экономики, существовавшей во время безудержного роста цен на нефть в 2006—2008 годах. Почему эта попытка обречена на провал и каким должен быть нормальный путь выхода из кризиса, он попытался объяснить корреспондентам журнала «Деньги».— Как бы вы оценили макроэкономическую ситуацию в России?
— Все зависит от того, что вы имеете в виду. Есть ситуация 2010 года, а есть среднесрочная перспектива, скажем, 2011 и 2012 годов. Они принципиально различаются. И вот почему.
Российская экономика заметно упала в 2009 году, поэтому 2010 год чисто статистически с точки зрения показателей роста будет для нее довольно удачным. Мы уже сейчас знаем, что среднегодовые цены на товары российского экспорта (не только на нефть, но и на уголь и металлы) будут выше, чем в прошлом году. Уже начиная со второго полугодия 2009 года российская экономика получает дополнительный импульс к росту за счет чистого экспорта. Дополнительный вклад получается и за счет необходимости восстановления тех товарных запасов, которые были проедены в 2009 году и сейчас восстанавливаются — как производителями, так и дилерскими сетями, что тоже дает увеличение объемов производства. В силу этих факторов — роста цен на сырье и восстановления запасов — российская экономика в 2010 году вполне может выдать рост от 4,5 до 5,5%. Вроде бы хороший показатель, но это именно отскок после падения 2009 года.
Кроме экономического роста к середине этого года мы увидим низкую инфляцию. Как банк мы строили свои планы на год исходя из того, что к середине года инфляция может опуститься до 6% в годовом исчислении, а в целом за год составит порядка 6,5—7%.
— А как же увеличение социальных расходов государства и иные формы денежной накачки экономики?
— Думаю, что та монетарная накачка, которая сейчас идет, до конца года еще не сыграет свою роль. Правда, учитывая, что в прошлом году шло сокращение розничного товарооборота и потребления населения, а также нынешнее увеличение пенсий и окладов, думаю, в ряде секторов экономики уже в первом квартале будет небольшой рост розничного товарооборота и потребления. Так что, если взять изолированно 2010 год, то он будет довольно неплохим.
— По поводу пенсий сразу хочется заметить: они резко повышались весной прошлого года но, похоже, это не привело к росту потребления, так как люди начали эти деньги просто откладывать…
— Есть стандартное повышение базовой страховой части, которое у нас происходит 1 апреля и 1 декабря. Я же имею в виду более широкое разовое повышение в конце прошлого года, которое совпало с очередным повышением базовой части пенсии. Если вы посмотрите на динамику декабрьского движения средств на счетах населения, то увидите, что в Сбербанке за декабрь остатки на текущих и карточных счетах увеличились на 110 млрд руб. Это был разовый мощный всплеск, который в таком масштабе ранее в декабре не наблюдался. А в январе, наоборот, был колоссальный — 84 млрд руб.— отток денег со счетов населения. О чем это говорит? Был заметный впрыск денег пенсионерам в конце года, а затем в январе эти деньги были использованы.
Правда, пока я не могу с уверенностью сказать, что изменилась потребительская модель поведения населения. Модель поведения населения и увеличение доходов пенсионеров — это все же разные вещи. В целом же, конечно, с прошлой весны люди стали больше сберегать и меньше тратить — в том числе и потому, что в их расходах уменьшилась доля платежей по кредитам. Но, думаю, потребление в первом квартале и далее в течение этого года будет расти.
— А что при этом будет с инфляцией?
— На инфляцию в этом году давит тот самый сократившийся спрос населения и предприятий. Естественно, что в условиях сжатия спроса цены не могут и не должны расти. А снижению спроса способствовало то, о чем мы говорили раньше: сжатие потребительского спроса, снижение кредитной активности, отсутствие подпитки со стороны государства. И в этом году, кстати, государственные расходы номинально не должны вырасти. А кредитный портфель населения в целом по банковской системе России в прошлом году номинально уменьшился на 11%. Это очень много. И в этом году, по итогам первого квартала, он также уменьшается. Это говорит о том, что былые стимулы спроса, когда наращивался розничный кредитный портфель, работают в обратную сторону. Соответственно, традиционный спрос на автомобили, бытовую технику, жилье, который поддерживался кредитной активностью, сужается. В пользу низкой инфляции играет и то, что рубль опять заметно укрепился в реальном выражении.
На руку же инфляции сыграло очередное повышение тарифов естественных монополий и ЖКХ в начале года. И здесь, я думаю, правительство допустило большую ошибку. Это был очень удобный момент для того, чтобы более решительно ограничить рост или просто заморозить тарифы естественных монополий: газовые, железнодорожные, энергетические, жилищно-коммунальные. Сделать это пытаются сейчас, постфактум, и не системно. Плюс к тому повышение цен на сырую нефть и бензин — это также стало драйвером инфляции.
— В чем все-таки первопричина падения кредитной активности: население стало меньше зарабатывать или банки стали осторожнее?
— Конечно, первично поведение самих людей. Если сравнить ситуацию по отдельным продуктовым линейкам (кредитные карты, ипотека, автокредитование) у наших и американских универсальных банков с большой розничной составляющей, то можно увидеть сходство в поведении потребителей. Население резко увеличило долю сбережений в своих ежемесячных расходах. С весны прошлого года у нас доля сбережений поднялась с 6—7% до 15—17% месячных доходов. Такая тенденция устойчиво прослеживалась на протяжении всего 2009 года. Это говорит о том, что граждане хотят создать некую подушку безопасности.
И это понятно: люди опасаются брать на себя риски крупных кредитов, особенно ипотечных или на покупку автомобиля, из-за неустойчивости своего положения, например неопределенности с рабочим местом или уровнем зарплаты. Раньше, когда в течение нескольких лет доходы населения росли на 7—10% в реальном выражении ежегодно, был спрос на долгосрочные кредиты. Люди привыкли, что они востребованы и их зарплаты все время растут. Шла накачка доходов. Сейчас все понимают, что зарплаты, оказывается, растут не каждый год, и есть неуверенность в завтрашнем дне в буквальном смысле этого слова.
— С макроэкономической точки зрения рост сбережений — это основа для роста в будущем за счет увеличения ресурсной базы или, наоборот, тормоз в нынешней ситуации?
— Это зависит от того, какой модели роста мы придерживаемся. С точки зрения влияния на рост производства это, конечно, плохо. Когда граждане потребляют, они создают спрос на товары и услуги. Хороший спрос в экономике — это всегда плюс. Кроме того, по моему мнению, наша банковская система в краткосрочной перспективе особо не нуждается в дополнительной ресурсной базе. У нее накоплена большая ликвидность и есть сбалансированный портфель с точки зрения соотношения выданных кредитов и привлеченных депозитов. В принципе уже можно было бы начинать тратить. Но люди пока не хотят занимать.
А банковские вклады — это только одна из форм сбережений. Мы недооцениваем ту долю сбережений населения, которая инвестирована в недвижимость и фондовый рынок. Когда начали падать цены на недвижимость, люди перестали в нее инвестировать, дожидались, когда стоимость жилья достигнет дна. Фондовый рынок оттягивал на себя большие объемы средств людей с высокими доходами. А в 2009 году свободные деньги населения перераспределились все-таки в пользу депозитов. Поэтому мы и увидели в прошлом году такой феноменальный — на 27% — рост депозитной базы.
Мы, например, с сентября прошлого года последовательно отказались практически от всех кризисных ограничений и вновь готовы кредитовать. Хотя, конечно, политика риск-менеджмента ВТБ 24 сейчас более жесткая, чем до кризиса.
— В чем именно это проявляется с точки зрения взаимоотношений с заемщиком?
— Во-первых, увеличен первоначальный взнос по залоговым кредитам — ипотеке и автокредитам. До кризиса кредит и на автомобиль, и на покупку жилья порой можно было получить без первоначального взноса. Сейчас, будь добр, выложи сразу 20% — для банка это гарантия платежеспособности клиента. И это уже пониженная планка — в начале кризиса первоначальный взнос был увеличен до 30%. Во-вторых, было изменено соотношение платежа по кредиту и ежемесячного дохода заемщика при оценке его платежеспособности. В основном мы требуем, чтобы этот платеж составлял не более 40—50% ежемесячного дохода клиента. И то такая высокая планка — только если у человека высокий доход и он расплачивается по ипотеке.
— А как в такую консервативную политику вписывается ваше недавнее заявление о готовности начать кредитовать заемщиков с подпорченной кредитной историей?
— Большинство банков как работает? Допустим, вы три раза не заплатили по кредиту — и сразу попадаете в черный список одного из кредитных бюро. Затем вас все банки уже автоматически отвергают, не рассматривая больше как потенциального клиента. Мы же хотим изучить заемщика, а не отвергать его сразу из-за проблем с кредитной историей. Хотим понять, действительно ли он испытывал проблемы или просто обманывал банк, сможет ли он в конечном счете погасить свой кредит. Таким образом, не отвергая такого заемщика с порога, ВТБ 24 сможет получить дополнительную клиентскую базу.
—
Источник: banki.ru
