Роберт Р. Пректер (Robert R. Prechter Jr.)

awl · 27 сентября, 2007

Роберт Р. Пректер (Robert R. Prechter)

род. 1949

Роберт Р. Пречтер (Robert R. Prechter) [в нашем переводе ещё встречается как Пректер] в 80-е годы создал себе имя как главный глашатай рыночных движений - в конце десятилетия "Файнэншл ньюс нетуорк" назвала его одним из пяти мастеров в мире финансов. И подумать только, в начале предыдущего десятилетия, в 70-е годы, он был профессиональным рок-музыкантом. В течение четырех лет он был барабанщиком в рок-группе - собственно говоря, его группа создала песню "Некоторым все время везет", которую Род Стюарт позднее сделал хитом. В то время он познакомился с произведениями Ральфа Н. Эллиотта, который считал, что все поведение человека построено на следовании моделям. "Используя данные фондового рынка в качестве своего основного исследовательского инструмента, - объяснял Пречтер, - Эллиотт выделил 13 моделей (фигур) или волн, повторяющихся на рынках". Он считает работу Эллиотта такой же важной для социологии, как работу Ньютона для физики.

В конце концов Пречтер пришел на Уолл-стрит, где вначале работал техническим специалистом в "Меррилл Линч". Будучи преданным последователем Эллиотта, Пречтер покинул корпоративную сцену, чтобы начать издавать в 1979 году ежемесячный информационный бюллетень "Эллиотт вэйв теорист". Несмотря на то, что его хвалили, некоторые критики приравнивали его технические приемы к нумерологии. Не обращая внимания, Пречтер предсказал основной бычий рынок в сентябре 1982 года, утверждая, что индекс Доу-Джонса для акций промышленных компаний вырастет до пятикратного уровня от его тогдашнего значения. По мере того, как рынок продолжал расти, он стал знаменитостью в программах "Гуд морнинг, Америка" и "Тудэй шоу".

Согласно Пречтеру, длинный бычий рынок не создается избранной группой инвесторов. Это в большей степени результат положительного социального настроя. Его ученая степень по психологии (получена в Йельском университете в 1971 году) определенно внесла свой вклад в его методику анализа. При рассмотрении движения рынка он учитывает фактор создаваемой музыки и длину одежды для оценки настроения общественности. Например, в 1989 году он посчитал неистовый альбом "Аппетит на разрушение" хард-рок группы "Ганз эн'розез" и гениальную песню Бобби Макферрина "Не беспокойся, будь счастлив" предполагаемым диссонансом в обществе, предвестником понижающегося рынка. В статье "Элвис, Франкенштейн и Энди Уорхол" Пречтер бросает исторический взгляд на социальные направления в одежде, музыке и искусстве и ставит знак равенства между ними и поведением фондового рынка. Да, говорит он, фондовый рынок подражает искусству.

Элвис, Франкенштейн и Энди Уорхол

(Роберт Р. Пречтер)

Прогнозирование фондового рынка - искусство. Но можно ли также использовать искусство для предсказания фондового рынка? В сущности, да. Ибо тренд цен акций - это отражение популярных настроений внутри инвестирующего сообщества, распространяясь внутри всего общества. Например, прямо сейчас определенные направления в массовой культуре указывают на более высокие цены акций. Действительно, они указывают, что мы можем быть на грани сформировавшегося спекулятивного подъема.

Тенденции в музыке, кино, моде, литературе, телевидении, популярной философии, спорте, танцах, стиле автомобилей, нравах, сексуальной ориентации, семейной жизни, деятельности кампусов, политике и поэзии - все они отражает преобладающее настроение общества. Но не все одинаково. Например, телевидение и кино тяготеют к показу более широкого, более постепенного изменения настроения. По контрасту с ними, более короткие колебания, как их чувствуют люди, можно разглядеть в моде, так как можно быстро принять или отвергнуть стили одежды, или в популярной музыке, где популярные хиты устремляются вверх и вниз в списках количества продаж.

Фондовый рынок - прекрасное место для изучения поведения масс, потому что он уникален как место, где существуют специфические, подробные и обширные данные. Основная трудность в определении индикаторов настроения, кроме цен акций, прискорбное отсутствие точных числовых данных. Предположим, у нас надежные данные: по посещению спортивного мероприятия; по нотам и изменениям нот в популярных мелодиях и лирическому содержанию в популярных песнях; по истории, содержащейся в популярных книгах; по длине одежды, ширине галстуков, высоте каблуков, известности различных стилей и цветов в поп-арте; по угловатости против округлости в автомобильном дизайне; по строительству различных архитектурных стилей. Далее предположим, что все эти данные оценены по объему продаж.

Да ведь в этом случае мы могли бы читать графики общественного настроения так же, как мы читаем графики совокупных цен акций. Конечно, загвоздка в том, что такие данные недоступны. Поэтому считайте эту статью не как систематично разработанную теорию, а больше как набросок идеи.

Давайте посмотрим внимательнее на различные стороны массовой культуры, как на индикаторы коллективного настроения. Начнем с моды. Давно наблюдается взаимосвязь, по крайней мере случайно, между направлениями длины одежды и ценами акций. Длина юбок поднималась до краткости мини-юбок в двадцатые и шестидесятые годы, в обоих случаях достигая максимума вместе с ценами акций. Мода на длинную до пола одежду появилась в тридцатые и семидесятые годы (макси), совпадая по минимуму с ценами акций. Не будет неразумным предположить гипотетически, что подъем как в длине одежды, так и в ценах акций отражает общий рост игривости и дерзости среди населения; падение в обоих случаях - уменьшение этих качеств.

Поскольку длина юбок имеет ограничения (соответственно пол и верхняя часть бедра), достижение предела означает, что достигнут максимум положительного или отрицательного настроения. То же самое справедливо и в отношении модных расцветок. Яркие цвета ассоциируются с вершинами рынка, а скучные, темные цвета - с основаниями. Тогда не является совпадением, что, чем меньше юбка или купальник, тем ярче расцветка; в свою очередь, мода до пола больше ассоциируется с унылыми, темными цветами, такими как коричневый, черный или серый.

Все модные элементы отражают превалирующее популярное настроение. Ширина галстука, высота каблука, стиль штанины и яркость или консерватизм в мужской моде меняются в зависимости от чувств людей. И такие же изменения в настроении, которые выражаются в моде, определяют тренды на фондовом рынке.

В конце шестидесятых в поп-арте появился Питер Макс, специализировавшийся в украшении потребительских товаров яркими основными цветами, и Энди Уорхол, приобретший славу, выпуская красочный трэш-арт. Искусство, выражающее светлое, здоровое, положительное настроение, преобладает, когда акции находятся на бычьих рынках, и эти данные поднимаются до наивысших значений на рыночных вершинах. Искусство, выражающее тяжелое, темное, негативное настроение, входит в моду, когда акции переживают медвежьи рынки, и такое искусство достигает экстремальных значений на основаниях рынков.

Подобным же образом, кажется, связаны с трендами фондового рынка и кинофильмы. Иллюстрацией может служить единственный пример. В начале тридцатых годов, когда обвалился индекс Доу-Джонса, на американский экран пришли фильмы ужасов. После этого в течение целых десяти лет, периода, слегка протянувшегося за фондовый рынок 1942 года, фильмы ужасов изображали франкенштейновских монстров, вампиров, вервульфов и неумерших мумий.

Когда в начале сороковых снова начался бычий рынок, Голливуд отказался от темных, дурных тем самым надежным способом: высмеивая их. Когда Эбботт и Костелло встретились с Франкенштейном, ужас весь вышел.

Следующие 25 лет кинозрителей угощали разнообразной пищей, а темы ужасов были приглушены. Все это время шел бычий рынок акций. Однако в декабре 1968 года, сразу же вслед за пиком спекулятивного бычьего рынка, киношное настроение изменилось.

Как далеко зашло это изменение, стало ясным лишь в 1970 году, когда зрителей в кинотеатрах начали собирать поедающие человеческое мясо зомби из "Ночи живущих мертвецов". Просто взгляните на график Доу и вы увидите перелом в настроении, вдохновивший этот фильм и заставивший желать его смотреть. Затем, в 1974 году, когда мрачный настрой стал еще больше, на экраны вышла "Техасская резня цепной пилой", и подробные кровавые детали представлены в качестве главной составляющей фильма ужасов.

Со своей стороны, поп-музыка поразительно точно совпадала с индексом Доу-Джонса для акций промышленных предприятий. Взлеты и падения в карьерах ведущих поп-музыкантов, ориентированных на молодежь, сверхъестественно совпадали с пиками и провалами фондового рынка. При изменении цен акций ведущие популярные певцы и группы быстро растворялись во мраке, чтобы быть замененными направлениями, отражающими по-новому возникшее настроение.

Бычий рынок двадцатых годов характеризовался джазом и, в конечном счете, супербыстрой танцевальной музыкой. Медвежьи тридцатые годы принесли стенания тяжелых времен и нежную танцевальную музыку. Вместе с бычьим рынком середины тридцатых пришла раскованная музыка свинг, и предложен живой танцевальный стиль джиттербаг. Год 1937 ввел "Сестер Эн-дрюз", пользовавшихся огромным успехом в 1937-1942 годах, когда происходила корректировка фондового рынка ("девичьи группы" были также популярны в 1959-1962 годах, время другой корректировки фондового рынка).

Начало и середина сороковых годов отличались быстрой музыкой биг-бэндов, которая господствовала до рыночного пика в 1945-46 годах. Затем начала разворачиваться коррекция фондового рынка конца 40-х годов, и в моду вошли эстрадные исполнители мелодичных любовных баллад как мужчины, так и женщины. Даже джаз пережил драматическое снижение темпа в виде стиля кул, победившего в 1949 году, во время большого падения акций.

Первоначальное продвижение послевоенного бычьего рынка с 1949 по 1953 годы включительно сопровождалось массовым появлением на чартах новой оркестровой музыки в народном стиле. За этот период 49 названий музыки в стиле кантри и вестерн продано миллионными копиями каждое, и "расовая" музыка продавалась достаточно хорошо, чтобы в отраслевых журналах появились ее собственные чарты продаж. К 1954 году появившееся возбуждение, как результат улучшающегося общественного настроения, отраженное растущим фондовым рынком, не могло больше сдерживаться. Начали появляться оркестры, играющие в стиле народной музыки, и на сцене разразился очень энергичный рок-н-ролл.

В течение нескольких лет законодатели моды танцевали, как сумасшедшие, под джазовую музыку, чтобы сбросить свою коллективную эмоциональную напряженность. Энергичное позитивное чувство оказалось только подготовкой к эйфорической радости, выраженной мелодичной и гармоничной музыкой "британского вторжения" и американскими фан-бандами. Эти группы доминировали в чартах во время последней фазы роста индекса Доу-Джонса с 1962 по 1966 годы.

В 1966 году группа 'Толлинг стоунз" неожиданно превзошла группу "Битлз" в списке "Лучшие 10 хитов", выдвинувшись с темой наркотиков, душевного надлома, плача и смертей; их последний хит года был в октябре. Взгляните на падение цен акций, начиная с января и до октября 1966 года, и посмотрите, как точно оно отражает новое настроение масс. К середине 1966 года, говорит Филип Норман в "Шаут!": "Современные группы р. Мереей [т. е., англичане в хорошем расположении духа] все разошлись по домам, чтобы осесть в роли мясников и инженеров гидроизоляции". То же самое произошло и с другими ансамблями, игравшими счастливую музыку, которые не смогли изменить музыкальное направление: в 1966 году вереницы их хитов в "Лучшей 10" внезапно оборвались.

Публика теперь искала что-то другое. Она нашла это что-то другое в более "земной" лирике и музыкальном сопровождении, в котором все больше использовался "дисторшн", или шум. По совпадению, название ритмичной популярной музыки изменилось с рок-н-ролл на просто рок, название, которое точно говорит о жесткости нового музыкального стиля. Музыка в стиле блюз, которая перестала быть популярной в начале пятидесятых, вновь всплыла на поверхность в качестве доминирующего стиля.

Смесь настроений в популярной музыке в период 1966- 1969 годов замечательно отражает битву бычьего и медвежьего рынков, бушевавшую на Уолл-стрите. Второстепенные индексы устремились к новым высотам, но индексы Доу-Джонса, достигшие вершин в январе 1966 года, уже падали. Тем временем рок-музыка стала сознательно артистичной и была в расцвете новшества, творчества, утонченности и сложности. Подобным же образом, кажется, связаны с трендами фондового рынка и кинофильмы. Иллюстрацией может служить единственный пример. В начале тридцатых годов, когда обвалился индекс Доу-Джонса, на американский экран пришли фильмы ужасов. После этого в течение целых десяти лет, периода, слегка протянувшегося за фондовый рынок 1942 года, фильмы ужасов изображали франкенштейновских монстров, вампиров, вервульфов и неумерших мумий.