Статья №2«Девальвация, инфляция, государственное банкротство, биржевой крах и банковская паника — все эти прелести, так хорошо теперь знакомые нам, собраны в один букет в событиях, которые происходили во Франции в начале XVIII века». А. Аникин
2-й финансовый кризис во Франции 1716-1720 гг.
Финансовый кризис - глубокое расстройство государственной финансовой системы, сопровождаемое инфляцией, неустойчивостью курсов ценных бумаг, проявляющееся в резком несоответствии доходов бюджета их расходам, нестабильности и падении валютного курса национальной денежной единицы, взаимных неплатежах экономических субъектов, несоответствии денежной массы в обращении требованиям закона денежного обращения.
ПокойХарактеризуя внутреннее положение Франции в начале XVIII века, маршал Вобан, военный инженер и экономист, писал, что десятая часть жителей Франции нищенствует, а половина населения по бедности лишена возможности подавать милостыню нищим.
Подчинение промышленности и торговли правительственному контролю, тормозившему их дальнейшее развитие, огромные траты на содержание двора и аристократии, постоянный дефицит бюджета и все растущий государственный долг, тяжелые налоги, ложившиеся на плечи города, нищета и бесправие масс.
Отчаявшиеся от бремени налогов и произвола властей крестьяне и простые горожане непрерывно поднимали восстания, для подавления которых использовались части регулярной армии.
После смерти короля Людовика XIV в 1715 году, поскольку новому королю было всего семь лет, финансовыми проблемами стал заниматься герцог Филипп II Орлеанский - «человек неглупый, но легкомысленный и ленивый».
Французская казна была к этому времени почти опустошена: ее наличность не превышала 700 тыс. ливров, а сумма ожидавшихся годовых доходов не могла быть более 5 млн. ливров. Между тем государственный долг Франции вырос до 2500 млн. ливров. Изыскание денег любыми методами стало главной задачей регента.
Первые годы его правления ознаменовались некоторыми реформами (ослабление цензуры, отмена стеснений хлебной торговли внутри страны, уменьшение налогов).
Проведённая перечеканка монет (вроде нашей девальвации), когда монеты серебряные и золотые изымались из обращения государством – взамен же выпускались монеты, с содержанием метала на 20 % меньше – должного результата не принесла. Более половины денег было присвоена приближенными регента и чиновниками.
Власти поощряли доносы на людей, уклоняющихся от налогов, в результате чего доносы стали множиться, а хозяйственная деятельность уходить в подполье.
ОживлениеДоведённый до отчаяния регент прибег к услугам шотландца Джона Ло (1671 —1729), ловеласа, картёжника и финансового гения. Одно из его любовных похождений закончилось дуэлью: в апреле 1694 года Ло убил противника, был арестован и приговорен к смертной казни. Но бежал из тюрьмы, спрыгнув с башни высотой 10 метров.
Еще, будучи в Лондоне Ло занимался спекуляциями с картинами старых мастеров, драгоценностями и ценными бумагами. О его талантах ходили легенды.
Он изучил работу крупнейшего в Европе Амстердамского банка и выпустил книгу «Деньги и торговля, рассмотренные в связи с предложением об обеспечении нации деньгами».
Ее основная идея состояла в том, что главная причина экономического застоя – нехватка денег. Поэтому Ло предлагал дополнить обращение золотых и серебряных монет бумажными деньгами – банкнотами особого, лучше всего государственного банка. Реализовать эту идею на практике он предлагал Шотландии, Англии, Савойскому герцогству и Генуэзской республике, но востребована она оказалась лишь во Франции.
В мае 1716 года Джон Ло под покровительством регента основал банк нового типа для учёта векселей, депозитов и эмиссии банкнот, которые были признаны законными деньгами и принимались в уплату налогов. Ло объявил, что банкноты банка будут свободно обмениваться, на монеты, притом по соотношению на дату их выпуска. Таким образом, они были застрахованы от перечеканки монеты, так как при изменении содержания металла в монете, соответственно, менялся бы и обменный курс. Такое нововведение способствовало быстрому росту популярности бумажных денег среди населения, увеличению их ценности. Что не замедлило сказаться на улучшении социально-экономической ситуации в стране: оживилась торговля; налоги стали платиться регулярнее и с меньшим ропотом, чем раньше; восстанавливалось доверие к государству и его обязательствам. В скором времени банк открыл отделения в нескольких крупных городах Франции.
Вскоре Франция вздохнула с облегчением. Умиравшая торговля начала быстро поднимать голову. Налоги уплачивались регулярнее. Восстанавливалось доверие к государственным облигациям.
Банк открыл отделения в нескольких крупных городах Франции.
Окрылённый успехами, Ло выдвинул свой второй проект, который «обессмертил его имя». Он предложил создать акционерную компанию, объединенную не узкой группой купцов, поделивших между собой паи.
А компанию, чьи акции предназначались бы для продажи самому широкому кругу людей, свободно обращаясь на бирже. Было предложено предоставить компании монополию на торговлю с французскими землями в нижнем течении реки Миссисипи, которые считались сказочно богатыми золотом и другими ценностями. Эти земли назывались Луизианой по имени короля Людовика (Луи) XIV. Через сто лет, в 1803 г. при императоре Наполеоне, они были, подобно русской Аляске, проданы США и теперь являются одним из американских штатов под тем же названием.
Уверенный ростВ августе 1717 года Миссисипская компания приступила к размещению 200 тыс. акций. При этом Ло предложил любому желающему заключить с ним своего рода срочную сделку, возможно, впервые в мировой истории! Через шесть месяцев он обещал купить 200 акций, которые при первичной подписке продавались по 250 ливров, по номиналу – 500 ливров, сколько бы в тот момент они ни стоили на рынке...
К моменту расчета курс достиг 5000 ливров. Получив огромнейшую прибыль, Ло не остановился.
Его интересовало расширение деятельности компании. Вскоре она получила монопольные права на торговлю с «обеими Индиями» (Вест-Индией, ныне землями Карибского бассейна, и Ост-Индией, теперешней Индией и соседними территориями), и была переименована в Индийскую компанию, хотя её деятельность по-прежнему в основном ограничивалась землями на Миссисипи. Новое название подчеркивало её могущество и универсальность. Это подхлестнуло спрос на акции.
ПроцветаниеЛо от имени руководства компании обещал на следующий год фантастические дивиденды по акциям. Компания объявила подписку на дополнительные 50 тысяч акций, на которые было подано до 300 тысяч заявок.
Джон лично распределял эти акции, и его дом осаждали толпы желающих купить их по номиналу в надежде на быстрое обогащение. На улочке Кенкампуа, где находился дом Ло, стихийно образовалась биржа.
За несколько дней, пока составлялись списки новых акционеров, лихорадка достигла апогея. Герцоги, маркизы, графы вместе со своими супругами часами ждали аудиенции у всесильного финансиста. Арендная плата за квартиры, которые они снимали в соседних домах, чтобы все время быть вблизи нового храма богатства, выросла в несколько раз.
Сапожник, которому посчастливилось иметь мастерскую на улице Кенкампуа, получал 200 ливров в день, сдавая в аренду убогое помещение и предоставляя клиентам бумагу и письменные принадлежности. Своим трудом он зарабатывал такие деньги за несколько месяцев.
Рассказывали, что некий горбун нажил немалые деньги лишь тем, что подставлял свой горб в качестве пюпитра для подписания документов по купле-продаже акций.
В толпе господствовали воры и мошенники со всего Парижа.
ВозбуждениеПоскольку курс уже выпущенных акций неуклонно повышался, было решено выпустить еще 300 тысяч акций и продавать их по рыночному курсу. Популярность Ло была немыслимой – в глазах всех он был чародеем, способным создавать богатства из ничего. Вся аристократия поддалась этой мании. Женщины и мужчины всех возрастов спекулировали акциями.
Ло купил особняк, в который переселился с семьей, а примыкавшую к нему территорию предоставил под биржу. Он устроил так, что было запрещено продавать акции где-либо, кроме этого места. Так возникла первая фондовая биржа ( около 500 павильонов для торговцев акциями) с определенной регламентацией сделок.
Между тем курс 500-ливровой акции поднялся до 10-15 тысяч, причем резко колебался не только от одного дня к другому, но даже в течение дня; возникала невиданная возможность почти мгновенно разбогатеть или разом потерять состояние. Чтобы заключать сделки на бирже, люди были вынуждены носить при себе значительные суммы денег в банкнотах или в золоте, часто становясь жертвами грабителей.
Беспрецедентный случай поразил всю Францию:
Граф д’Орн, известный своей беспутной жизнью, попросил брокера продать ему крупный пакет акций и назначил свидание в небольшом трактире. Здесь граф появился в компании с двумя уголовниками, которые нанесли брокеру несколько ударов кинжалами и попытались скрыться. Одному из убийц это удалось, но граф и его второй сообщник были схвачены, судимы и приговорены к смертной казни через колесование. Родственники д’Орна бросились спасать его. Но в дело вмешался Ло, настоявший на том, что закон должен соблюдаться независимо от знатности преступника. Тогда родственники попросили заменить позорное для знатного дворянина колесование почетным отсечением головы. Однако Ло вновь рекомендовал не делать разницы между сословиями. В итоге графа колесовали, а авторитет Ло среди простонародья резко вырос.
Курс акций – тоже. Он достиг 15 тыс., а затем и 20 тыс. ливров за штуку. В разгар бума 10 акций равнялись по цене 14 или 15 центнерам серебра!
Экономическое оживление, связанное с биржевым бумом особенно было заметно в Париже. Люди со всей Европы хлынули потоком, чтобы быстро обогатиться, оставляя свои деньги в карманах домовладельцев, торговцев и ремесленников. Цены на продовольствие и предметы роскоши заметно повысились. Значительно выросли заработки наемных работников.
Столько предметов роскоши и всевозможных изящных изделий для украшения домов (статуи, картины, гобелены) никогда раньше не могли позволить себе люди среднего класса. Сам регент купил за 2 миллиона ливров знаменитый бриллиант, названный впоследствии в его честь («Регент»). Ло купил два поместья и вел переговоры о покупке третьего, которое должно было дать ему титул маркиза.
Иллюзия процветания распространялась по стране – никто не хотел видеть тучи, собиравшиеся над головой.
В своём незаконченном произведении «Арап Петра Великого» А. С. Пушкин дал ироничную характеристику эпохе Регентства:
«По свидетельству всех исторических записок ничто не могло сравниться с вольным легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени. Последние годы царствования Людовика XIV, ознаменованные строгой набожностью двора, важностью и приличием, не оставили никаких следов. Герцог Орлеанский, соединяя многие блестящие качества с пороками всякого рода, к несчастию, не имел и тени лицемерия. Оргии Пале-Рояля не были тайною для Парижа; пример был заразителен… Алчность к деньгам соединилась с жаждою наслаждений и рассеянности; имения исчезали; нравственность гибла; французы смеялись и рассчитывали, и государство распадалось под игривые припевы сатирических водевилей»
ЗатовариваниеВ начале 1719 года банк был переименован в Королевский банк Франции, а Ло назначен генеральным контролером (министром) финансов Франции.
Он выпускал бумажные деньги и выдавал ими ссуды. Эти ссуды шли практически только на покупку акций Индийской компании.
Та, в свою очередь, размещала все новые и новые выпуски акций, выкупала на вырученные средства гособлигации и, в конце концов, стала крупнейшим и чуть ли не единственным кредитором казны.
Куда вкладывались огромные деньги, которые собирала Компания Индий путем эмиссии своих ценных бумаг? В небольшой части — в корабли и товары. В основном — в облигации государственного долга. Взамен правительство предоставляло ей всё новые привилегии и льготы.
Каким образом размещались новые выпуски ценных бумаг компании? Только благодаря тому, что банк выпускал все больше банкнот.
Логика регента, не понимающего законов банковского дела, была проста: если после выпуска 500 млн. ливров результат оказался так хорош, - то надо выпустить ещё столько же.
Так не могло продолжаться вечно. И одна из первых финансовых пирамид стала шататься.
Люди начали опасаться за свои деньги и самые проницательные начали заблаговременно избавляться и от банкнот и от акций. Принц де Конти отправил в банк груз банкнот и потребовал обменять их на монету. Ло бросился к регенту, и тот попросил родственника отказаться от своего требования, как бы законно оно ни было. Этот случай получил широкую огласку, но, к счастью для Ло, де Конти был известен своей мелочной скупостью и не пользовался популярностью у населения. К словам же менее знатных, но не менее предусмотрительных людей до поры до времени никто не прислушивался. А между тем таких людей становилось все больше и больше. Купец Вермале скупил золото и серебро на 1 млн бумажных ливров, погрузил сокровища на телегу и прикрыл их навозом. Сам он переоделся крестьянином и вполне благополучно добрался до Бельгии, а оттуда и до Голландии.
В первой половине 1720 г. эмиссия банкнот Королевского банка приблизилась к своей критической массе. Непрекращающийся ажиотаж и человеческая алчность способствовали поддержанию высоких цен на акции.
НадломКрошечный золотой и серебряный запас, лежащий в основании всей пирамиды – исчезал на глазах.
Ло провел указы, которые ограничивали размен: в одни руки стали выдавать не более 100 ливров золотом и 10 ливров серебром — суммы сравнительно небольшие. Избегая банкнот, люди старались припрятать любые металлические деньги.
В феврале 1720 г. по инициативе Ло был издан указ, запрещавший владение монетами на сумму сверх 500 ливров под угрозой конфискации и других наказаний. Было также запрещено покупать ювелирные изделия и драгоценные камни. Доносчикам опять-таки была обещана доля в конфискованных ценностях. Началась безобразная эпидемия доносов, обысков, конфискаций и арестов.
Люди, потеряв всё – возненавидели Ло.
СпадАкции Компании стремительно начали падать в цене. Ло, пытаясь поддержать их, основал в Луизиане город, названный в честь регента Новым Орлеаном. В самой Франции компания взяла на откуп сбор налогов и, надо отдать ей должное, повела дело гораздо разумнее, нежели ее предшественники. При этом реальные дела Ло сочетал с искусной рекламой. Он распространял известия о сказочном богатстве Луизианы, жители которой с восторгом встречают французов и несут золото в обмен на яркие безделушки. Под его пером несколько жалких суденышек компании превратились в огромный флот, везущий во Францию золото, шелк, пряности и табак. Он сформировал корпус переселенцев из 6 тыс. человек, которым выдали одежду и орудия труда и заставили пройтись маршем по улицам Парижа. Но по большей части «колонистами» становились отбросы общества: нищие, воры, бродяги и проститутки. Более половины из них так и не попали в Новый Орлеан. Они продавали выданное им добро и оставались в Париже.
Все эти попытки лишь на время поддержали курс акций.
В обстановке паники было принято решение слить банк с Компанией Индий в одно учреждение.
21 мая 1720г. было объявлено, что ценность банкнот в металле уменьшается вдвое. Всеобщее возмущение населения было так велико, что правительство, отменило своё решение и восстановило прежние условия размена. Однако это уже не имело значения, поскольку 27 мая под угрозой полной потери запаса драгоценных металлов банк прекратил размен.
Было решено вернуть к управлению страной канцлера Дагессо, отправленного в 1718 г. в отставку за сопротивление проектам шотландца. Первой мерой вернувшегося в Париж канцлера была отмена указа, запрещавшего владение драгоценными металлами. Размен банкнот Королевского банка был возобновлен 10 июня 1720 г.
Население Парижа бросилось к банку обменивать свои бумажки. Поскольку серебра не хватало, людям стали выдавать медную монету. Однако никто не жаловался, получая за свои 50 ливров несколько десятков фунтов меди, — а ее было нелегко тащить по улицам.
8 июля произошло кровавое столкновение. Чтобы народ не разгромил банк, солдаты закрыли решетки и встали за ними с ружьями. В солдат полетели камни, и, когда кто-то попал в одного из солдат, раздались выстрелы. Один человек был убит, другой ранен. Через несколько дней давка у дверей банка стала такой, что погибло полтора десятка человек.
Все признаки инфляции были налицо.
Эмиссия бумажных денег совершенно не соответствовала реальным запросам экономики. Рынок акций, на котором начался спад, более не поглощал эмиссию. Теперь источником роста цен был уже не подъем хозяйства, а инфляционное изобилие денег. В августе 1720 г. 1000-ливровая банкнота обменивалась только на 400 ливров звонкой монетой, в сентябре примерно на 260 ливров.
Агония банка вступила в последнюю фазу: указом от 20 октября 1720 года его банкноты были аннулированы без всякой компенсации, а с 1 ноября перестали быть законным платежным средством.
Застой и покойПравительство предложило обменять акции на низкодоходные государственные облигации. Однако большинство держателей отказалось от этой операции. Тогда в ноябре 1720 г. вышел указ, по которому у компании отнимались почти все ее привилегии. Это был смертельный удар, после которого акции компании потеряли практически всякую ценность.
Проблему оставшегося государственного долга решили фактически путем конфискации. Из числа кредиторов были выделены те, кто не мог доказать законность приобретенных ими обязательств казны, и эти бумаги были просто аннулированы. Сумма процентов по остальным обязательствам была произвольно сокращена в несколько раз. Официально это объяснялось тем, что было раскрыто много злоупотреблений, связанных с выпуском и обращением государственных ценных бумаг.
Были возбуждены уголовных дела против некоторых лиц, обвиняемых в незаконном обогащении и мошенничестве. Ло, по предписанию правительства, покинул Францию вместе с сыном.
Ходили слухи о его несметных богатствах, но Ло так верил в конечный успех своих проектов, что вложил в них абсолютно все деньги.
Поместья и другая собственность Ло были конфискованы. Его жена и дочь, оставшиеся во Франции, были лишены пенсии и умерли в страшной бедности.
Умер Ло в Венеции в 1729 г. от воспаления легких в возрасте 58 лет. С женой и дочерью он никогда больше не виделся, потому что его не впускали во Францию, а их не выпускали из страны.
Новый алгоритм экономического кризиса (по МФ)• возвращение рынком (безусловно, с перехлестом в обратную сторону) стоимости товаров и услуг к их реальной рыночной цене при которой наступает баланс, способный дать импульс новому витку развития мировой экономике на новом уровне развития и новых взаимоотношениях между его участниками
• эту "новую рыночную цену" дает рынок
• чем сильнее коррекция - тем основательнее пересмотрены взаимоотношения и сильнее будет импульс СТАРШЕГО ТФ
Пузырь надувается дольше, чем лопается.
ВыводКрушение системы Ло оказало большое влияние на экономику Франции в XVIII веке, вплоть до революции конца столетия, замедлив развитие банковского дела и рост промышленности.
Система Ло была ложной в своей теоретической основе: количество бумажных заменителей звонкой монеты не могло определяться численностью населения вне зависимости от степени экономического развития страны. Большое значение имело и то обстоятельство, что его банк был связан с чисто спекулятивной Компанией Миссисипи. Распространив ложный слух об открытии в Луизиане богатейших золотых россыпей, Ло создал лихорадочный ажиотаж на акции Компании Миссисипи.
Но крах грандиозной спекуляции, основанной на обмане, был неизбежен. С падением дутых миссисипийских акций неизбежно рушился и банк Ло, так как оба учреждения — банк и акционерная компания — были поставлены в узаконенную связь: банковские билеты и миссисипийские акции обменивались — акции на билеты и билеты на акции.
Экономические последствия применения системы Ло были весьма значительны: с помощью бумажных денег казна успела разделаться с значительной частью государственного долга; благодаря резкому вздорожанию всех товаров коммерсанты-должники, получившие возможность продавать товары по более высоким ценам, легко рассчитались со своими кредиторами. Многие покупатели акций, обогащаясь, успевали приобрести движимое и недвижимое имущество, что способствовало резкому усилению товарооборота.
Процитируем Чарлза Киндлебергера: « травма, полученная при крушении миссисипской аферы и всей системы Ло, замедлила развитие банковского дела и рост промышленности. Вместе с инфляцией ассигнатов во времена Директории в 1790-х годах она на многие годы создала у французов невротический, даже параноидальный, синдром в отношении банков...»
Поучительность этого исторического примера - нужна смена поколений, чтобы люди забыли о том, как они были ограблены финансовыми аферами, банковскими крахами и инфляцией.
